Хитрая мышка
Однажды, видимо спросонок,
Упала Мышь в пивной бочонок
И начала тонуть.
«Тону-у! Спасите кто-нибудь!
Я гибну в жигулёвском пиве!
О, как же смерть моя проста!
Клянусь, была бы я счастливей
Погибнуть в лапах у Кота!»
«Ну что ж! — с окна сказал Котище. —
Я вытащить могу вас. Но…
Вы сразу превратитесь в пищу!»
«Спаси! Спаси! Иду на дно!
В сто раз милей мне смерть на воле!
Ей-ей, не так она страшна!»
И Мышь от смерти в алкоголе
Была для смерти спасена.
Но, очутившись в страшных лапах,
Дрожа до самого хвоста,
Пивной распространяя запах,
Мышь улизнула от Кота.
«Я съем вас поздно или рано, —
Сказал, облизываясь, Кот, —
Но что склонило вас к обману?
Какой бессмысленный расчёт?
Где ваше слово? Ваша честь?
Вы обещались дать вас съесть!»
«Ах, что вы? — Мышка пропищала. —
Я это спьяна обещала!»
Нужный осел
Обед давали у Вола.
Хлев переполнен был гостями,
А стол — харчами.
Пора бы уж гостям и сесть вокруг стола,
Но тут разнесся слух: «К обеду ждут Осла!
Как только он изволит появиться,
Хозяйка знак подаст — гостям за стол садиться!»
Вот долгожданный гость явился наконец.
Напротив племенной Коровы
Посажен он в кругу Овец.
Хозяин налил всем: «Так будем же здоровы!
Внимание! Осел имеет слово!»
Веселые умолкли голоса.
Как наш Осел завел… насчет овса!
Почем теперь овес, да как овес хранится,
Да почему сытней он, чем пшеница…
Он говорит уж полчаса.
Один Баран успел напиться,
Заснула старая Овца,
А речи про овес все нет и нет конца:
Ослу невмочь остановиться!
Уже гостям ни есть, ни пить, ни петь.
И начали ряды гостей редеть.
Окончен бал, как говорится. Охрипшего Осла остался слушать Вол…
Как мог такой Осел попасть к Волу за стол?
Ужели он с Волом был так сердечно дружен?
Осел в почете был
Осел Волу был нужен:
Когда б кормушками на скотном он не ведал,
Он у Вола бы не обедал!
Охрипшего Осла остался слушать Вол…
Как мог такой Осел попасть к Волу за стол?
Ужели он с Волом был так сердечно дружен?
Осел в почете был. Осел Волу был нужен:
Когда б кормушками на скотном он не ведал,
Он у Вола бы не обедал!
Анализ стихотворения «Смешная фамилия» Михалкова
Зарисовка «Смешная фамилия» Сергея Владимировича Михалкова – дружеский совет всем тем, кому не нравится собственная фамилия.
Произведение датируется примерно 1946 годом. Поэту исполнилось 33 года, а он давно уж знаменит и полноправный член Союза писателей. Свои первые басни он представил на суд самого И. Сталина. Получив одобрение, С. Михалков стал возобновителем этого традиционного сатирического жанра в литературе XX века. По жанру «Смешную фамилию» принято относить как раз в разряд басен. Рифмовка перекрестная, 8 строф. Поэт искренне веселится, перечисляя нелепые, на его взгляд, фамилии. В первую очередь, это легкомысленные, школьнические «Пятеркин, Двойкин», вполне себе почтенный, но прозаический «Супов», обидный «Слюнтяев» и аристократ «Тряпкин-Дармоед». Вторая и третья строфы обыгрывают комизм фамилии со звериным оттенком для человека. Кажется, автор не может серьезно относиться к диссертации Селедкина или стихам начинающего литератора Мотылькова. Впрочем, незаслуженно достается даже Боброву с Волковым (между прочим, одна из старейших русских дворянских фамилий). В следующем четверостишии поэт начинает подводить своего маленького читателя к морали, главному выводу: не фамилия красит человека, а он ее. Трус может носить геройскую фамилию, а настоящему герою нипочем тот факт, что он Синичкин. Противоречие может возникнуть даже на бытовом уровне: Чистунов слывет свиньей. Поэт подключает идиомы, фольклорные ассоциации. Скажем, в животном мире рак действительно пятиться назад, что и породило известный фразеологический оборот. Однако Раков, «если не дурак» преодолевает инерцию фамилии и связанных с ней ассоциаций, заставляет себя уважать своими делами. В седьмой строфе поэт разбирает тему смены фамилии, которую считает вздором. Бывший Плевков, хотя и стал Жемчужиным, но натуру не обманул: ослом он и остался! В заключительной строфе поэт славит Грибоедова (дипломат, поэт) и Пирогова (хирург, ученый), чьи вроде бы неэффектные фамилии вписаны в русскую и мировую историю, на слуху у каждого мало-мальски образованного человека. Звучат они и со страниц учебников и хрестоматий, которые раскрывают прилежные слушатели сей басни. Парентеза (вводные конструкции): стало быть, бывает. Лексические повторы, перечисления, уничижительный уменьшительный суффикс в слове (умишко), оценочная просторечная лексика, множество энергичных восклицаний.
С. Михалков обращается к читателю с призывом смело идти к своей мечте, ценить в человеке внутренний стержень – вопреки любым внешним обстоятельствам, даже в виде обескураживающей фамилии.
—————
—————
—————
Конец стихотворения – все стихи в оригинале.
Стихотворная библиотека. Становитесь участником и публикуйте свои собственные стихи прямо здесь
Стихотворное чудовище – многоязычный сайт о поэзии. Здесь вы можете читать стихи в оригинале на других языках, начиная с английского, а также публиковать свои стихи на доступных языках.
Poetry Monster, 2021. Стихи на английском.
Найти стихотворение, читать стихотворение полностью, стихи, стих, классика и современная поэзия по-русски и на русском языке на сайте Poetry.Monster.
Read poetry in Russian, find Russian poetry, poems and verses by Russian poets on the Poetry.Monster website.
Блог редактора Poetry Monster о политике, экономике, русском языке
Внешние ссылки
Yandex – лучший поисковик на русском языке
Qwant – лучий поисковик во Франции, замечателен для поиска на французском языке, также на других романских и германских языках
Заяц во хмелю
В день именин, а может быть, рожденья
Был Заяц приглашен к Ежу на угощенье.
В кругу друзей, за шумною беседой,
Вино лилось рекой. Сосед поил соседа.
И Заяц наш, как сел,
Так, с места не сходя, настолько окосел,
Что, отвалившись от стола с трудом,
Сказал: «Пшли домой!» — «Да ты найдешь ли дом? —
Спросил радушный Еж.
Поди, как ты хорош!
Уж лег бы лучше спать, пока не протрезвился!
В лесу один ты пропадешь:
Все говорят, что Лев в округе объявился!»
Что Зайца убеждать? Зайчишка захмелел.
«Да что мне Лев! — кричит. — Да мне ль его бояться!
Я как бы сам его не съел!
Подать его сюда! Пора с ним рассчитаться!
Да я семь шкур с него спущу
И голым в Африку пущу!..»
Покинув шумный дом, шатаясь меж стволов,
Как меж столов,
Идет Косой, шумит по лесу темной ночью:
«Видали мы в лесах зверей почище львов,
От них и то летели клочья!..»
Проснулся Лев, услышав пьяный крик, —
Наш Заяц в этот миг сквозь чащу продирался.
Лев — цап его за воротник!
«Так вот кто в лапы мне попался!
Так это ты шумел, болван?
Постой, да ты, я вижу, пьян
Какой-то дряни нализался!»
Весь хмель из головы у Зайца вышел вон!
Стал от беды искать спасенья он:
«Да я… Да вы… Да мы… Позвольте объясниться!
Помилуйте меня! Я был в гостях сейчас.
Там лишнего хватил. Но все за Вас!
За Ваших львят! За Вашу Львицу!
Ну, как тут было не напиться?!»
И, когти подобрав, Лев отпустил Косого.
Спасен был хвастунишка наш!
Лев пьяных не терпел, сам в рот не брал хмельного,
Но обожал… подхалимаж.
Смешная фамилия
Каких фамилий только нет:
Пятеркин, Двойкин, Супов,
Слюнтяев, Тряпкин-Дармоед,
Пупков и Перепупов!
В фамилиях различных лиц,
Порою нам знакомых,
Звучат названья рыб и птиц,
Зверей и насекомых:
Лисичкин, Раков, Индюков,
Селедкин, Мышкин, Телкин,
Мокрицын, Волков, Мотыльков,
Бобров и Перепелкин!
Но может некий Комаров
Иметь характер львиный,
А некий Барсов или Львов —
Умишко комариный.
Бывает, Коршунов иной
Синичкина боится,
А Чистунов слывет свиньей,
А Простачков — лисицей!
А Раков, если не дурак,
Невежда и тупица,
Назад не пятится как рак,
А все вперед стремится!
Плевков фамилию сменил,
Жемчужиным назвался,
Но в основном — ослом он был,
Ослом он и остался!
А Грибоедов, Пирогов
Прославились навеки!
И вывод, стало быть, таков:
Все дело не в фамилии, а в человеке!
Слон-живописец
Слон-живописец написал пейзаж,
Но раньше, чем послать его на вернисаж,
Он пригласил друзей взглянуть на полотно:
Что, если вдруг не удалось оно?
Вниманием гостей художник наш польщен!
Какую критику сейчас услышит он?
Не будет ли жесток звериный суд?
Низвергнут? Или вознесут?
Ценители пришли. Картину Слон открыл.
Кто дальше встал, кто подошел поближе.
«Ну, что же, — начал Крокодил,
Пейзаж хорош! Но Нила я не вижу…»
«Что Нила нет, в том нет большой беды!
Сказал Тюлень. — Но где снега? Где льды?»
«Позвольте! — удивился Крот.
Есть кое-что важней, чем лед!
Забыл художник огород».
«Хрю-хрю, — прохрюкала Свинья,
Картина удалась, друзья!
Но с точки зренья нас, свиней,
Должны быть желуди на ней».
Все пожеланья принял Слон.
Опять за краски взялся он
И всем друзьям по мере сил
Слоновьей кистью угодил,
Изобразив снега, и лед,
И Нил, и дуб, и огород,
И даже — мед!
(На случай, если вдруг Медведь
Придет картину посмотреть…)
Картина у Слона готова,
Друзей созвал художник снова.
Взглянули гости на пейзаж
И прошептали: «Ералаш!»
Мой друг! Не будь таким Слоном:
Советам следуй, но с умом!
На всех друзей не угодишь,
Себе же только навредишь.
