«Он живой и светится…»
Однажды вечером я сидел во дворе, возле песка, и ждал маму. Она, наверно, задерживалась в институте, или в магазине, или, может быть, долго стояла на автобусной остановке. Не знаю. Только все родители нашего двора уже пришли, и все ребята пошли с ними по домам и уже, наверно, пили чай с бубликами и брынзой, а моей мамы все еще не было…
И вот уже стали зажигаться в окнах огоньки, и радио заиграло музыку, и в небе задвигались темные облака – они были похожи на бородатых стариков…
И мне захотелось есть, а мамы все не было, и я подумал, что, если бы я знал, что моя мама хочет есть и ждет меня где-то на краю света, я бы моментально к ней побежал, а не опаздывал бы и не заставлял ее сидеть на песке и скучать.
И в это время во двор вышел Мишка. Он сказал:
– Здоро́во!
И я сказал:
– Здоро́во!
Мишка сел со мной и взял в руки самосвал.
– Ого! – сказал Мишка. – Где достал? А он сам набирает песок? Не сам? А сам сваливает? Да? А ручка? Для чего она? Ее можно вертеть? Да? А? Ого! Дашь мне его домой?
Я сказал:
– Нет, не дам. Подарок. Папа подарил перед отъездом.
Мишка надулся и отодвинулся от меня. На дворе стало еще темнее.
Я смотрел на ворота, чтоб не пропустить, когда придет мама. Но она все не шла. Видно, встретила тетю Розу, и они стоят и разговаривают и даже не думают про меня. Я лег на песок.
Тут Мишка говорит:
– Не дашь самосвал?
– Отвяжись, Мишка.
Тогда Мишка говорит:
– Я тебе за него могу дать одну Гватемалу и два Барбадоса!
Я говорю:
– Сравнил Барбадос с самосвалом…
А Мишка:
– Ну, хочешь, я дам тебе плавательный круг?
Я говорю:
– Он у тебя лопнутый.
А Мишка:
– Ты его заклеишь!
Я даже рассердился:
– А плавать где? В ванной? По вторникам?
И Мишка опять надулся. А потом говорит:
– Ну, была не была! Знай мою доброту! На!
И он протянул мне коробочку от спичек. Я взял ее в руки.
– Ты открой ее, – сказал Мишка, – тогда увидишь!
Я открыл коробочку и сперва ничего не увидел, а потом увидел маленький светло-зеленый огонек, как будто где-то далеко-далеко от меня горела крошечная звездочка, и в то же время я сам держал ее сейчас в руках.
– Что это, Мишка, – сказал я шепотом, – что это такое?
– Это светлячок, – сказал Мишка. – Что, хорош? Он живой, не думай.
– Мишка, – сказал я, – бери мой самосвал, хочешь? Навсегда бери, насовсем! А мне отдай эту звездочку, я ее домой возьму…
И Мишка схватил мой самосвал и побежал домой. А я остался со своим светлячком, глядел на него, глядел и никак не мог наглядеться: какой он зеленый, словно в сказке, и как он хоть и близко, на ладони, а светит, словно издалека… И я не мог ровно дышать, и я слышал, как стучит мое сердце, и чуть-чуть кололо в носу, как будто хотелось плакать.
И я долго так сидел, очень долго. И никого не было вокруг. И я забыл про всех на белом свете.
Но тут пришла мама, и я очень обрадовался, и мы пошли домой. А когда стали пить чай с бубликами и брынзой, мама спросила:
– Ну, как твой самосвал?
А я сказал:
– Я, мама, променял его.
Мама сказала:
– Интересно! А на что?
Я ответил:
– На светлячка! Вот он, в коробочке живет. Погаси-ка свет!
И мама погасила свет, и в комнате стало темно, и мы стали вдвоем смотреть на бледно-зеленую звездочку.
Потом мама зажгла свет.
– Да, – сказала она, – это волшебство! Но все-таки как ты решился отдать такую ценную вещь, как самосвал, за этого червячка?
– Я так долго ждал тебя, – сказал я, – и мне было так скучно, а этот светлячок, он оказался лучше любого самосвала на свете.
Мама пристально посмотрела на меня и спросила:
– А чем же, чем же именно он лучше?
Я сказал:
– Да как же ты не понимаешь?! Ведь он живой! И светится!..
Одна капля убивает лошадь
Когда папа заболел, пришел доктор и сказал:
– Ничего особенного, маленькая простуда. Но я вам советую бросить курить, у вас в сердце легкий шумок.
И когда он ушел, мама сказала:
– Как это все-таки глупо – доводить себя до болезней этими проклятыми папиросами. Ты еще такой молодой, а вот уже в сердце у тебя шумы и хрипы.
– Ну, – сказал папа, – ты преувеличиваешь! У меня нет никаких особенных шумов, а тем более хрипов. Есть всего-навсего один маленький шумишко. Это не в счет.
– Нет – в счет! – воскликнула мама. – Тебе, конечно, нужен не шумишко, тебя бы больше устроили скрип, лязг и скрежет, я тебя знаю…
– Во всяком случае, мне не нужен звук пилы, – перебил ее папа.
– Я тебя не пилю, – мама даже покраснела, – но пойми ты, это действительно вредно. Ведь ты же знаешь, что одна капля папиросного яда убивает здоровую лошадь!
Вот так раз! Я посмотрел на папу. Он был большой, спору нет, но все-таки поменьше лошади. Он был побольше меня или мамы, но, как ни верти, он был поменьше лошади и даже самой захудалой коровы. Корова бы никогда не поместилась на нашем диване, а папа помещался свободно. Я очень испугался. Я никак не хотел, чтобы его убивала такая капля яда. Не хотел я этого никак и ни за что. От этих мыслей я долго не мог заснуть, так долго, что не заметил, как все-таки заснул.
А в субботу папа выздоровел, и к нам пришли гости. Пришел дядя Юра с тетей Катей, Борис Михайлович и тетя Тамара. Все пришли и стали вести себя очень прилично, а тетя Тамара как только вошла, так вся завертелась, и затрещала, и уселась пить чай рядом с папой
За столом она стала окружать папу заботой и вниманием, спрашивала, удобно ли ему сидеть, не дует ли из окна, и в конце концов до того наокружалась и назаботилась, что всыпала ему в чай три ложки сахару. Папа размешал сахар, хлебнул и сморщился
– Я уже один раз положила сахар в этот стакан, – сказала мама, и глаза у нее стали зеленые, как крыжовник.
А тетя Тамара расхохоталась во все горло. Она хохотала, как будто кто-то под столом кусал ее за пятки. А папа отодвинул переслащенный чай в сторону. Тогда тетя Тамара вынула из сумочки тоненький портсигарчик и подарила его папе.
– Это вам в утешение за испорченный чай, – сказала она. – Каждый раз, закуривая папироску, вы будете вспоминать эту смешную историю и ее виновницу.
Я ужасно разозлился на нее за это. Зачем она напоминает папе про курение, раз он за время болезни уже почти совсем отвык? Ведь одна капля курильного яда убивает лошадь, а она напоминает. Я сказал:
«Вы дура, тетя Тамара! Чтоб вы лопнули! И вообще вон из моего дома. Чтобы ноги вашей толстой больше здесь не было».
Я сказал это про себя, в мыслях, так, что никто ничего не понял.
А папа взял портсигарчик и повертел его в руках.
– Спасибо, Тамара Сергеевна, – сказал папа, – я очень тронут. Но сюда не войдет ни одна моя папироска, портсигар такой маленький, а я курю «Казбек». Впрочем…
Тут папа взглянул на меня.
– Ну-ка, Денис, – сказал он, – вместо того чтобы выдувать третий стакан чаю на ночь, пойди-ка к письменному столу, возьми там коробку «Казбека» и укороти папироски, обрежь так, чтобы они влезли в портсигар. Ножницы в среднем ящике!
Я пошел к столу, нашел папиросы и ножницы, примерил портсигар и сделал все, как он велел. А потом отнес полный портсигарчик папе. Папа открыл портсигарчик, посмотрел на мою работу, потом на меня и весело рассмеялся:
– Полюбуйтесь-ка, что сделал мой сообразительный сын!
Тут все гости стали наперебой выхватывать друг у друга портсигарчик и оглушительно хохотать. Особенно старалась, конечно, тетя Тамара. Когда она перестала смеяться, она согнула руку и костяшками пальцев постучала по моей голове:
– Как же это ты догадался оставить целыми картонные мундштуки, а почти весь табак отрезать? Ведь курят-то именно табак, а ты его отрезал! Да что у тебя в голове – песок или опилки?
Я сказал:
«Это у тебя в голове опилки, Тамарище Семипудовое».
Сказал, конечно, в мыслях, про себя. А то бы меня мама заругала. Она и так смотрела на меня что-то уж чересчур пристально.
– Ну-ка, иди сюда, – мама взяла меня за подбородок, – посмотри-ка мне в глаза!
Я стал смотреть в мамины глаза и почувствовал, что у меня щеки стали красные, как флаги.
– Ты это сделал нарочно? – спросила мама.
Я не мог ее обмануть.
– Да, – сказал я, – я это сделал нарочно.
– Тогда выйди из комнаты, – сказал папа, – а то у меня руки чешутся.
Видно, папа ничего не понял. Но я не стал ему объяснять и вышел из комнаты.
Шутка ли – одна капля убивает лошадь!
Ксения Викторовна Драгунская
В 1966 году у Виктора Юзефовича и Аллы Васильевны родилась дочь Ксюша. Сегодня она является известным российским драматургом, сценаристом, детским писателем, искусствоведом. Ксения Викторовна – автор пьес, которые ставят самые именитые режиссеры во всем мире. Их можно посмотреть в академических театрах и подвальчиках андеграунда, на студенческих показах и в любительских студиях.
Сюжеты ее произведений наполнены искренностью, не пошлой любовью и замечательным и тонким юмором. Произведения Ксении Викторовны используют для обучения студентов и подготовки актеров в школе-студии МХАТ, РАТИ, ВГИК, ГИТИС, University of Iowa (США), в училище им. Щукина.
Описание книги «Денискины рассказы»
«Денискины рассказы» – это сборник незабываемых произведений Виктора Драгунского, впервые увидевших свет в 1959 году. С тех пор эти истории стали неотъемлемой частью сокровищницы детской литературы, завоевав сердца читателей разных поколений. Время не ослабевает интереса к ним, и они продолжают воспевать вечные истины детства.
По страницам «Денискиных рассказов» раскрывается мир Дениски Кораблева – сначала маленького мальчика, а затем школьника. Этот переходный возраст с его радостями и переживаниями, удивлениями и вопросами, страхами и дружбой – становится центральной темой произведений. Главный герой – воплощение детской непосредственности, искренности и любопытства, а его истории переплетаются с памятными моментами из детства каждого из нас.
Прелестный Денис – это не только вымышленный персонаж, но и отражение сына автора – Дениса Драгунского. Это придает рассказам особое очарование, делая их еще ближе к сердцу читателя. С каждым рассказом встречаешься с частичкой настоящей жизни, которая касается всех без исключения.
Чрезвычайно талантливый Драгунский пишет о мелочах, которые, однако, обладают невероятной значимостью для детей. Он умеет видеть мир глазами ребенка и возвеличивать простые события до грандиозных сюжетов. Каждый рассказ – это маленькая жизненная парабола, увлекающая и учащая. Автор показывает, что даже самые обыденные события могут быть источником радости, уроков и вдохновения.
От искреннего смеха до нежных воспоминаний, «Денискины рассказы» пленят своей простотой и глубиной. Драгунский умеет взглянуть на детские переживания с невероятной тонкостью, раскрывая их истинную природу. В его произведениях есть место и доброму юмору, и трогательным моментам, и урокам, которые нельзя забыть ни в детстве, ни во взрослой жизни.
Светлая и жизнерадостная атмосфера рассказов позволяет каждому читателю прочувствовать себя рядом с Дениской
Неважно, какие времена и моды, эти истории всегда актуальны. Они напоминают нам о важности сохранения детской наивности и радости, даря улыбку нашим сердцам
В заключение, «Денискины рассказы» Виктора Драгунского – это вечный кладезь мудрости и радости, которая оставляет теплый след в душе каждого читателя. Эта книга – не просто сборник детских историй, это настоящее путешествие в мир детства, которое так близко каждому из нас.
Виктор Драгунский
Надо иметь чувство юмора
Один раз мы с Мишкой делали уроки. Мы положили перед собой тетрадки и списывали. И в это время я рассказывал Мишке про лемуров, что у них большие глаза, как стеклянные блюдечки, и что я видел фотографию лемура, как он держится за авторучку, сам маленький-маленький и ужасно симпатичный.
Потом Мишка говорит:
– Написал?
Я говорю:
– Уже.
– Ты мою тетрадку проверь, – говорит Мишка, – а я – твою.
И мы поменялись тетрадками.
И я как увидел, что Мишка написал, так сразу стал хохотать.
Гляжу, а Мишка тоже покатывается, прямо синий стал.
Я говорю:
– Ты чего, Мишка, покатываешься?
А он:
– Я покатываюсь, что ты неправильно списал! А ты чего?
Я говорю:
– А я то же самое, только про тебя. Гляди, ты написал: «Наступили мозы». Это кто такие – «мозы»?
Мишка покраснел:
– Мозы – это, наверно, морозы. А ты вот написал: «Натала зима». Это что такое?
– Да, – сказал я, – не «натала», а «настала». Ничего не попишешь, надо переписывать. Это все лемуры виноваты.
И мы стали переписывать. А когда переписали, я сказал:
– Давай задачи задавать!
– Давай, – сказал Мишка.
В это время пришел папа. Он сказал:
– Здравствуйте, товарищи студенты…
И сел к столу.
Я сказал:
– Вот, папа, послушай, какую я Мишке задам задачу: вот у меня есть два яблока, а нас трое, как разделить их среди нас поровну?
Мишка сейчас же надулся и стал думать. Папа не надулся, но тоже задумался. Они думали долго.
Я тогда сказал:
– Сдаешься, Мишка?
Мишка сказал:
– Сдаюсь!
Я сказал:
– Чтобы мы все получили поровну, надо из этих яблок сварить компот. – И стал хохотать: – Это меня тетя Мила научила!..
Мишка надулся еще больше. Тогда папа сощурил глаза и сказал:
– А раз ты такой хитрый, Денис, дай-ка я задам тебе задачу.
– Давай задавай, – сказал я.
Папа походил по комнате.
– Ну слушай, – сказал папа. – Один мальчишка учится в первом классе «В». Его семья состоит из пяти человек. Мама встает в семь часов и тратит на одевание десять минут. Зато папа чистит зубы пять минут. Бабушка ходит в магазин столько, сколько мама одевается плюс папа чистит зубы. А дедушка читает газеты, сколько бабушка ходит в магазин минус во сколько встает мама.
Когда они все вместе, они начинают будить этого мальчишку из первого класса «В». На это уходит время чтения дедушкиных газет плюс бабушкино хождение в магазин.
Когда мальчишка из первого класса «В» просыпается, он потягивается столько времени, сколько одевается мама плюс папина чистка зубов. А умывается он, сколько дедушкины газеты, деленные на бабушку. На уроки он опаздывает на столько минут, сколько потягивается плюс умывается минус мамино вставание, умноженное на папины зубы.
Спрашивается: кто же этот мальчишка из первого «В» и что ему грозит, если это будет продолжаться? Все!
Тут папа остановился посреди комнаты и стал смотреть на меня. А Мишка захохотал во все горло и стал тоже смотреть на меня. Они оба на меня смотрели и хохотали.
Я сказал:
– Я не могу сразу решить эту задачу, потому что мы еще этого не проходили.
И больше я не сказал ни слова, а вышел из комнаты, потому что я сразу догадался, что в ответе этой задачи получится лентяй и что такого скоро выгонят из школы. Я вышел из комнаты в коридор и залез за вешалку и стал думать, что если это задача про меня, то это неправда, потому что я всегда встаю довольно быстро и потягиваюсь совсем недолго, ровно столько, сколько нужно. И еще я подумал, что если папе так хочется на меня выдумывать, то, пожалуйста, я могу уйти из дома прямо на целину. Там работа всегда найдется, там люди нужны, особенно молодежь. Я там буду покорять природу, и папа приедет с делегацией на Алтай, увидит меня, и я остановлюсь на минутку, скажу:
«Здравствуй, папа», – и пойду дальше покорять.
А он скажет:
«Тебе привет от мамы…»
А я скажу:
«Спасибо… Как она поживает?»
А он скажет:
«Ничего».
А я скажу:
«Наверно, она забыла своего единственного сына?»
А он скажет:
«Что ты, она похудела на тридцать семь кило! Вот как скучает!»
А что я ему скажу дальше, я не успел придумать, потому что на меня упало пальто и папа вдруг прилез за вешалку. Он меня увидел и сказал:
– Ах ты, вот он где! Что у тебя за такие глаза? Неужели ты принял эту задачу на свой счет?
Он поднял пальто и повесил на место и сказал дальше:
– Я это все выдумал. Такого мальчишки и на свете-то нет, не то что в вашем классе!
И папа взял меня за руки и вытащил из-за вешалки.
Потом еще раз поглядел на меня пристально и улыбнулся:
– Надо иметь чувство юмора, – сказал он мне, и глаза у него стали веселые-веселые. – А ведь это смешная задача, правда? Ну! Засмейся!
И я засмеялся.
И он тоже.
И мы пошли в комнату.
Слава Ивана Козловского
У меня в табеле одни пятерки. Только по чистописанию четверка. Из-за клякс. Я прямо не знаю, что делать! У меня всегда с пера соскакивают кляксы. Я уж макаю в чернила только самый кончик пера, а кляксы все равно соскакивают. Просто чудеса какие-то! Один раз я целую страницу написал чисто-чисто, любо-дорого смотреть – настоящая пятерочная страница. Утром показал ее Раисе Ивановне, а там на самой середине клякса! Откуда она взялась? Вчера ее не было! Может быть, она с какой-нибудь другой страницы просочилась? Не знаю…
А так у меня одни пятерки. Только по пению тройка. Это вот как получилось. Был у нас урок пения. Сначала мы пели все хором «Во поле березонька стояла». Выходило очень красиво, но Борис Сергеевич все время морщился и кричал:
– Тяните гласные, друзья, тяните гласные!..
Тогда мы стали тянуть гласные, но Борис Сергеевич хлопнул в ладоши и сказал:
– Настоящий кошачий концерт! Давайте-ка займемся с каждым инди-виду-ально.
Это значит с каждым отдельно.
И Борис Сергеевич вызвал Мишку.
Мишка подошел к роялю и что-то такое прошептал Борису Сергеевичу.
Тогда Борис Сергеевич начал играть, а Мишка тихонечко запел:
Ну и смешно же пищал Мишка! Так пищит наш котенок Мурзик. Разве ж так поют! Почти ничего не слышно. Я просто не мог выдержать и рассмеялся.
Тогда Борис Сергеевич поставил Мишке пятерку и поглядел на меня.
Он сказал:
– Ну-ка, хохотун, выходи!
Я быстро подбежал к роялю.
– Ну-с, что вы будете исполнять? – вежливо спросил Борис Сергеевич.
Я сказал:
– Песня гражданской войны «Веди ж, Буденный, нас смелее в бой».
Борис Сергеевич тряхнул головой и заиграл, но я его сразу остановил:
– Играйте, пожалуйста, погромче! – сказал я.
Борис Сергеевич сказал:
– Тебя не будет слышно.
Но я сказал:
– Будет. Еще как!
Борис Сергеевич заиграл, а я набрал побольше воздуха да как запою:
Мне очень нравится эта песня.
Так и вижу синее-синее небо, жарко, кони стучат копытами, у них красивые лиловые глаза, а в небе вьется алый стяг.
Тут я даже зажмурился от восторга и закричал что было сил:
Я хорошо пел, наверное, даже было слышно на другой улице:
Я нажал себе кулаками на живот, вышло еще громче, и я чуть не лопнул:
Тут я остановился, потому что я был весь потный и у меня дрожали колени.
А Борис Сергеевич хоть и играл, но весь как-то склонился к роялю, и у него тоже тряслись плечи…
Я сказал:
– Ну как?
– Чудовищно! – похвалил Борис Сергеевич.
– Хорошая песня, правда? – спросил я.
– Хорошая, – сказал Борис Сергеевич и закрыл платком глаза.
– Только жаль, что вы очень тихо играли, Борис Сергеевич, – сказал я, – можно бы еще погромче.
– Ладно, я учту, – сказал Борис Сергеевич. – А ты не заметил, что я играл одно, а ты пел немножко по-другому!
– Нет, – сказал я, – я этого не заметил! Да это и не важно. Просто надо было погромче играть
– Ну что ж, – сказал Борис Сергеевич, – раз ты ничего не заметил, поставим тебе пока тройку. За прилежание.
Как – тройку? Я даже опешил. Как же это может быть? Тройку – это очень мало! Мишка тихо пел и то получил пятерку… Я сказал:
– Борис Сергеевич, когда я немножко отдохну, я еще громче смогу, вы не думайте. Это я сегодня плохо завтракал. А то я так могу спеть, что тут у всех уши позаложит. Я знаю еще одну песню. Когда я ее дома пою, все соседи прибегают, спрашивают, что случилось.
– Это какая же? – спросил Борис Сергеевич.
– Жалостливая, – сказал я и завел:
Но Борис Сергеевич поспешно сказал:
– Ну хорошо, хорошо, все это мы обсудим в следующий раз.
И тут раздался звонок.
Мама встретила меня в раздевалке. Когда мы собирались уходить, к нам подошел Борис Сергеевич.
– Ну, – сказал он, улыбаясь, – возможно, ваш мальчик будет Лобачевским, может быть, Менделеевым. Он может стать Суриковым или Кольцовым, я не удивлюсь, если он станет известен стране, как известен товарищ Николай Мамай или какой-нибудь боксер, но в одном могу заверить вас абсолютно твердо: славы Ивана Козловского он не добьется. Никогда!
Мама ужасно покраснела и сказала:
– Ну, это мы еще увидим!
А когда мы шли домой, я все думал:
«Неужели Козловский поет громче меня?»
Краткая биография Виктора Драгунского. Жизнь и творчество
Юность и семья
Мама будущего писателя – Рита Драгунская — и отец – Юда Перцовский — познакомились в Гомеле, там же вступили в брак. Опасаясь еврейских погромов, незадолго до появления на свет сына эмигрировали в США. Однако им не удалось прижиться на чужбине, и в 1914 году они вернулись на родину. В 1918 году Виктор Драгунский, биография которого насыщена трагическими событиями, испытал первый удар – от тифа скончался его отец.
Через некоторое время у Виктора Драгунского появился отчим – Ипполит Войцехович – красный комиссар. Еще совсем молодым он погиб в 1920-м. Спустя два года у мальчика появился другой отчим – актер театра Менахем-Мендл Рубин. С ним семья объехала полстраны, сопровождая его в гастрольных турах. В 1925 году они перебралась на постоянное место жительство в Москву, но счастья этот переезд никому не принес. Спустя некоторое время отчим оставил семью и перебрался в США, где стал театральным постановщиком.
Виктор Драгунский, биография которого неразрывно связана с творчеством,семнадцатилетним юношей стал частым гостем в Литературно-театральных мастерских Алексея Дикого. Не прошло и пяти лет, как состоялся его актерский дебют на сцене Театра транспорта. Сегодня это Театр имени Н. В. Гоголя. Именно в это время в окружении талантливых людей Драгунский, биография которого полна необыкновенных перевоплощений, заинтересовался литературной деятельностью.
Некоторое время параллельно он работал в цирке. Необходимо заметить, что в театре царила здоровая и творческая обстановка. Виктора окружали такие же, как он, молодые, талантливые, полные сил и желания работать актеры. Именно здесь появляется писатель Драгунский.
В большом актерском коллективе, где работало немало прославленных звезд, начинающий артист вряд ли мог рассчитывать на частую и постоянную занятость в спектаклях. Поэтому довольно скоро талантливый молодой человек стал задумываться над созданием небольшого коллектива актеров внутри театра.
Работа над созданием небольшой студии не затянулась, и очень скоро Виктор Драгунский, биография которого вновь делала крутой вираж, стал руководителем группы актеров, которые демонстрировали литературно-театральные пародии. Коллектив был назван «Синяя птичка». Ему было суждено прожить с 1948 по 1958 год.
Труппа «Птички» не ограничивалась работой с актерами родного театра, постепенно в нее стали приходить и артисты других заведений Москвы. Шло время, и к группе пришла популярность. Их часто приглашали выступать в Доме актера. Веселые пародии и талантливые артисты имели успех у публики, поэтому спустя некоторое время Драгунскому предложили создать подобный коллектив в Мосэстраде, но непременно с тем же названием.
Виктор Драгунский, биография которого подарила ему встречу с Людмилой Давыдович, придумывал для спектаклей вновь созданной труппы тексты к музыкальным композициям. Через непродолжительное время они стали очень популярны и свою вторую жизнь нашли на эстраде.
С 1940 года Драгунский публиковал свои фельетоны и юмористические рассказы, а в 1960-м вышла его книга «Железный характер», в которой впервые была опубликована краткая биография Драгунского. Так читатели познакомились с жизнью и творчеством автора.
Виктор Драгунский. Денискины рассказы. Список произведений и биография
Денискины рассказы В. Драгунского. Цикл рассказов о приключениях мальчика Дениски и его друга Мишки, рассказаных от первого лица. Рассказы Виктора Драгунского для детей.Список произведений.Краткая биография, жизнь и творчество Драгунского.
Англичанин ПавляАрбузный переулокБелые амадины…БыГде это видано, где это слыхано… Гусиное горлоГлавные рекиДвадцать лет под кроватьюДевочка на шареДруг детстваДымка и АнтонДядя Павел истопникЖивой уголокЗаколдованная букваЗапах неба и мохорочкиЗдоровая мысльЗеленчатые леопардыИ мы!Как я гостил у дяди МишиКот в сапогахКрасный шарик в синем небеКуриный бульонМой знакомый медведьМотогонки по отвесной стенеНа Садовой большое движениеНадо иметь чувство юмораНе пиф, не паф!Не хуже вас, цирковыхНезависимый горбушкаНичего изменить нельзяОдна капля убивает лошадьОн живой и светится…Подзорная трубаПожар во флигеле, или подвиг во льдах…Похититель собакПоют колёса — тра-та-таПриключениеПрофессор кислых щейРабочие дробят каменьРасскажите мне про СингапурРовно 25 килоРыцариСверху вниз, наискосок! Сестра моя КсенияСиний кинжалСлава Ивана КозловскогоСлон и радиоСмерть шпиона ГадюкинаСражение у Чистой речки Старый мореходТайное становится явнымТиха украинская ночь… Третье место в стиле баттерфляйУдивительный деньФантомасХитрый способЧеловек с голубым лицомЧики-брыкЧто любит МишкаЧто я люблю и чего не люблю!Шляпа гроссмейстера
Читать рассказы других авторовЧитать все рассказы Драгунского.Содержание
Первый день – Драгунский Денискины рассказы
В этом рассказе описывается как Дениска первый раз пошел в школу 1 сентября. Описывается как он встал раньше всех, как они в классе знакомились с учительницей, как он делал уроки дома и как торопился быстрей лечь спать чтобы снова пойти в школу.
«Первый день», автор В. Драгунский
УТРО
Когда наступило первое сентября, я встал ещё ночью. Потому что я боялся проспать. Все ещё спали. Я долго лежал с открытыми глазами. Лежал, лежал и чуть снова не заснул. Но тут проснулась мама. Она стала гладить мою чистую рубашку. Я скорее вскочил и стал одеваться. Когда папа увидел меня в новой форме, он сказал:
— Прямо настоящий генерал.
У ШКОЛЫ
Возле школы стояла толпа ребят. Тысяч сто. У всех в руках были цветы. Мамы, папы и бабушки стояли в сторонке. Дети галдели каждый своё. Я стал в пару с одним мальчишкой. Он был очень красивый. Весь в веснушках. Рот до ушей.
ВЕЩИ
Мне для школы купили много новеньких вещей. Ранец, тетрадки, карандаши, ручку, перьев целую коробочку. Ещё пенал и ластик. Пенал очень красивый, весь блестит. Я его понюхал, пахнет леденцами. Лизнул, оказывается, кисло.
ШКОЛЬНЫЕ СЛОВА
Я, когда не учился, совсем глупый был. Я знал очень мало слов. Например, я знал слова: мама, папа, чур не я, в лесу родилась ёлочка. И ещё знал слов девять или десять. А в школе все новые слова: доска, мел, учитель, класс, парта, звонок, горячий завтрак. Это очень интересно!
СЕМЬЯ
У меня слишком маленькая семья. Папа, мама и я. Это потому, что я сам ещё маленький. А стану большой, и семья у меня станет большая: папа, мама, дедушка, бабушка, сестра, брат, сынок, дочка и четверо внучат.
УЧИТЕЛЬНИЦА
Учительница пришла в класс. Она сказала:
— Здравствуйте, дети! Будем друзьями. Давайте знакомиться. Меня зовут Ксения Алексеевна.
Я сказал:
— А меня зовут Денисом.
Учительница сказала:
— Очень приятно.
А другие ребята закричали:
— А меня зовут Маша!
— А я Миша!
— А я Толя!
— Петя!
— Вася!
Учительница сказала:
— Вот и хорошо! Я вас всех буду называть по именам. А вы как меня будете называть?
Толя встал и сказал:
— Мы вас будем называть Се-Севна.
А учительница засмеялась:
— Вот и неправильно! Надо говорить чётко и ясно: Ксения Алексеевна. Поняли?
ПИСАТЕЛЬ
На второй урок к нам пришёл писатель. Он был весёлым и читал весёлые рассказы. Он сочиняет их сам. Для детей. Чтобы они смеялись. Потому что смеяться полезно для здоровья. Мы все хлопали после каждого рассказа. И кричали:
— Ещё! Ещё! Ещё!
Потому что нам очень понравились его рассказы. Он всё может написать. И пока он читал, я сочинял стихи.
Я встал и сказал:
— Я сочинил для вас стихи!
Он сказал:
— Прочитай, пожалуйста!
И я громко прочитал:
— Стихи. Напишите нам рассказ Про Чапаева рассказ! Конец.
Он сказал:
— Хорошие какие стихи!
УЛЕТАЕТ ШАРИК
Потом уроки кончились, и я пошёл домой. У школы меня встретила мама. Она подарила мне красный шарик на ниточке. На улице было очень красиво. На деревьях висели жёлтые листья. Люди были все весёлые. Милиционер показывал машинам, куда ехать. Он был в белых перчатках. Мой шарик всё тянулся кверху, дёргал ниточку, как живой. Я его выпустил. Он полетел. Я задрал голову и глядел, как в синее-синее небо улетает красный шарик.
УРОКИ
Ксения Алексеевна задала нам на дом уроки. Написать четыре палочки. Я взял тетрадку и написал. Сначала у меня получилось, что палочки ползут косо вниз. Тогда я решил переписать. Получилось ещё хуже. Теперь палочки полезли косо вверх. Мама посмотрела и сказала:
— У тебя плохой почерк. Ничего не поймёшь. Просто каля-маля. Ты пиши как следует. Ты совсем не стараешься. Постарайся.
Я снова сел писать. Мама сказала:
— А зачем же ты язык высунул?
Я сказал:
— Это я стараюсь!
ЗАВТРА В ШКОЛУ
А потом я играл во дворе. Я долго играл. Наконец мама выглянула в окошко и позвала:
— Денис! Иди ужинать.
Я пошёл домой. На ужин я поел хлеба с маслом и чаю с молоком. Потом я стал раздеваться. Папа спросил:
— Ты что, спать захотел? Почему ложишься?
Я сказал:
— Завтра в школу! Пора.
Он улыбнулся:
— Ещё рано, семь часов. Не бойся, успеешь выспаться.
Я ему сказал:
— Я так рано ложусь спать, потому что хочу, чтобы скорее наступило завтра. Я буду быстро спать!
Он засмеялся и сказал:
— Ну, тогда спокойной ночи!
ПЕРЕД СНОМ
Я лежал в постели и всё старался уснуть. Но сон ко мне не шёл. Я всё думал, что вот я учусь и скоро буду совсем грамотный. Сначала я выучу весь букварь. Буквы от А до Я. А потом выучу все слоги. Ма-а. Ма. Ме-у. Му. И так через полгодика мы пойдём с папой гулять. Я сначала буду молчать, а потом погляжу на вывеску и скажу ни с того ни с сего:
— Яйца, масло, молоко.
Папа скажет:
— Что, проголодался? Есть захотел?
А я скажу:
— Да нет, просто я прочитал. Вон, на вывеске написано!
Тут папа скажет:
— Ого! Сам прочитал?
Я скажу:
— Угу. А всего шесть лет.
Тогда папа скажет:
— Как приятно идти по улице с образованным человеком!