УРАЛ
Отсюда, с горного Урала, Ко славе страстию дыша, Россия руки простирала И шла на бреги Иртыша.
Для славы той, не для богатства, В трудах надсаживая грудь, Здесь не купцы, а рудознатцы В тайгу прокладывали путь…
И ныне так же, как и прежде, — Хотя от всех границ вдали, — Урал остался порубежьем, Опорой матери-земли.
В тайге за ржавые болотца, За гребни скал и глыбы льда Бесстрашно, как землепроходцы, Идут на Север города.
Край дальних, трудных расстояний! Во мгле нахмуренных ночей — То вспышки северных сияний, То вспышки доменных печей.
Рассвет над новою Россией Здесь в каждом новом деле жил, Рожден раскованною силой Земных и человечьих жил.
Недаром мощью исполина, В поту, в огнях, в лесах стропил, Две части света воедино Урал навек собой скрепил!
ЧЕРДЫНЬ ВЕЛИКАЯ
Чердынь, Чердынь Великая, Чем же ты велика? Дремлет, старчески всхлипывая,Колва-река. В дреме той иль в бессоннице Время мечется вспять. Под копытами конницы Камни вопят. Разгулялись ушкуйники. Рать вогульскую гнут. Соболиные шкурки, Как женщину, мнут. По становищу шастают, Ткнув кистень за кушак. Алексею Тишайшему Будет добрый ясак! Время древнее, гулкое, Не меня ль ты зовешь? Лучше стрелы вогульские, Чем в приказе правеж! Кровью руки омоются. Но, крестом осеняя, Стефан Пермский помолится В тишине за меня. Очи вороном выпиты. И ни зги в темноте. Буквы русские выбиты На скорбной плите, И плывет с облаками Звон в четыре струи. И дома белокаменны, Как кости мои.
Этой ночью в гостинице Я заснуть не смогу. Лес на Чердынь не двинется — Чердынь двинет в тайгу! Сдвинут парни российские Годы, горы, миры — Словно пули трассирующие, Вдоль по трассе костры! Видно, так предначертано, Чтоб, сквозь время струясь, Кама около Чердыни С Печорой слилась. Здесь с лесным заточением Свыклась Колва-река. Тихо моет течением Камни, кости, века… Но отбросив подробности, Я из прошлого рвусь. Кровью слились народности В великую Русь!
Я НА ПОМОЩЬ ЗОВУ ВЕСНУ
Я на помощь зову весну,
Яблонь снежную белизну,
Первый бег ручейков к реке,
Первый ландыш в твоей руке,
Первых трав чуть приметный рост,
Первых радуг стоцветный мост,
Неба яркую синеву
Я на помощь себе зову!
Нужно мне, чтоб весенний гром
Прогремел над твоим окном
И, дождями пахнув, гроза
Заглянула в твои глаза.
Пусть, как огненные мечи,
Солнце в речках скрестит лучи
И зажжет на листве берез
Искры-капли прозрачных рос.
Ты увидишь, как день хорош,
Засмеешься и вдруг поймешь:
Этот буйный весенний дождь –
То как раз, что ты годы ждешь.
Эта яблоня так бела,
Чтобы счастлива ты была,
Чтоб весна и тебя нашла!
КАМА
На безответною и сонною, —
Не просто мимо протекла –
Она хозяйкою законною
В твою судьбу, Урал, вошла.
Той работящею молодкою,
Кем держится в достатке дом,
Кто может злою быть и кроткую,
А все же ставит на своем.
Но лишь с делами поуправится
И улыбнется между дел,
Ты так и ахнешь: — Ведь красавица!
Ну как ее не разглядел?..
И Кама мне, уральцу, помнится
Не в блеске гроз, не в хрустале льдов,
А тихою рекою-скромницей
В огнях бессонных городов.
С верхов, лесными захолустьями
Бежит, начав нелегкий труд.
Таежные речушки устьями
К ней, как устами, припадут.
Блестит на отмелях и камушках,
Но все раздольнее река,
И вот она уж – Кама-Камушка,
Щедра, душою широка!
Сбежались к ней по обе стороны
Поля у каждого села.
Не бойтесь: всем достанет поровну
Ее сердечного тепла!
Плоты несла, в турбины падала,
Сначала поработав всласть,
И, брызгами осыпав палубы,
Бушуя, в море разлилась…
И вновь течет река-красавица,
Вздымая грузные суда,
Туда, где с Волгою братается
Ее гудящая вода.
ПЕРМСКАЯ ЗЕМЛЯ
В камской зелени и сини Жил и в грозах, и в тиши Город в глубине России — В глубине моей души.
Был он крут, не обессудьте! Только, судя по всему, Он поэтом был — по сути, По призванью своему.
Не торжественною одой, А лирической строкой Он связал свои заводы С Камой, небом и тайгой.
Так что, видимо, с рожденья Все мы ходим, пермяки, Под высоким напряженьем Той лирической строки.
Молодым пришлась по вкусу Крутизна такой земли, Где к заводу или к вузу Эти улицы вели.
Был я молод в самом деле, Но остались позади Азиатские метели, Европейские дожди.
И курлычет по-над Пермью Журавлиная тоска, И роняют в Каму перья Перистые облака.
Я живу, теряя близких, После всех моих потерь Ты одна по-матерински Мне в глаза посмотришь.
СТАРАЯ ПЕРМЬ
Пермяки – соленые уши! Соль на потном тряпье рубах, Да отчаянный звон полушек По окраинам, в кабаках.
Возле Камы в глухих кварталах На помине в ночи легка, Как преданье, еще роптала Кровь товарищей Ермака!
Ни поветрий, ни песен новых, Лишь дороги в Сибирь, на Югру. И, сутулясь, дрожал чиновник На уральском сквозном ветру.
Трактом дрожки тряслись с имений, С мясоеда – за балом бал. Обольстительный дух пельменей Над дворами Перми витал.
И, предчувствуя сытый отдых, На перины, как на насест, Пермь влекла своих жен дородных И грудастых своих невест…
Но с восходом на мировую, Багровея, не шел закат, И ложились на мостовую Тени будущих баррикад.
То, изведав любое лихо, Смутно грезил про Пятый год Отгороженный Егошихой Мотовилихинский завод.
ЛЕТО
Гудок. И ветер за окном.
И вдалеке едва виднеется
Перрон под солнцем и дождем
И выцветший флажок путейца.
И вот уже неразличим
За далью рощ, лугов, полянок,
Вдруг ставший в пять минут родным,
Мелькнувший мимо полустанок.
И хоть ты здесь не рос, не жил,
Но словно на себя в обиде,
Что эти травы не косил,
Людей, живущих тут, не видел.
И словно новой встречи ждешь
Вот с этим утром, с этим краем,
Что на любой другой похож
И потому – незабываем.
Какой-то строгой красотой,
Тебе почти с рожденья милой,
Он навсегда достоин той
Любви, что грудь твою щемила…
А по нескошенным лугам,
Шумя листвой и беспокоясь,
Березки тоненькие к нам
Бежали, догоняя поезд,
Махали ветками, отстав,
И мы увидели впервые,
Как на цветах, на стеблях трав
Дрожали капли дождевые.
Сквозь теплый воздух голубой,
Сквозь буйные потоки света
Все дальше мы везли с собой
Цветами пахнущее лето…
КУВА ОСЕННЯЯ
Не плывут по Куве, чуть кивая, кувшинки,
Не вплетаются в волны лучей паутинки.
И, как летом, с полей зацветающей ржи
Не летят по утрам над Кувою стрижи.
Берега, где тайга отступает в низины,
Красным градом усыпали гроздья рябины.
Да плакучий ивняк, да березка иная
Выйдет на берег, ветки в Куву окуная.
Ты течешь – не течешь, ты жива иль мертва?
Мне за белым туманом не видно, Кува.
Только тот, кто назвал тебя мертвой, неправ,
Он не ведал твой буйный безудержный нрав.
В напоенные талыми водами весны
Ты несла, как пушинки, столетние сосны,
И они проплывали на синем просторе
Через Камское море – в Цимлянское море…
А сейчас на угорах поблекла трава,
И от летних трудов отдыхает Кува.
Засыпает она от верхов до низовья,
Голубые леса положив в изголовье.
* Кува – река в Коми-Пермяцком округе. В переводе на русский язык ее название означает «мертвая вода».
БЫСТРЫЕ РУЧЬИ
Я думал: высохли ручьи,
И летний зной
Тому виной.
Как молоды и горячи
Вы были, быстрые ручьи,
Когда горластые грачи
Вас в город принесли весной!
Вас жадно выпили лучи.
Тому виною летний зной,
Акации иссохший куст,
Хруст горькой пыли на зубах
И пот на тысячах рубах.
Потом дождей осенних плач,
Промозглый серый день незряч,
И далеко до новых гроз.
Потом – зима, снега, мороз.
Но и под коркой ледяной –
Ручьи, рожденные весной!..
Вы долго ждали, чтоб стремглав
Вдруг опрокинуться с небес,
Нас с ног до головы обдав
Звенящей россыпью чудес.
Не зря весну звала капель:
Опять по вашему веленью
Запахла травами панель,
А в руки девушек – сиренью.
И ничего, что вы мутны!
Крутясь у маленьких излучин,
Живительный настой весны
Лучами солнца взбаламучен.
Над нами в небе первый гром,
Весенний гром! Нам так и надо,
Чтоб стала щепка кораблем,
А струйка с камня – водопадом.
Чтоб, выйдя из своих квартир,
Мы, люди, вспомнили:
— И все же
Он очень молод, этот мир,
А мы его – еще моложе!
АПРЕЛЬ
Как у тебя глаза поголубели!
Ты стала молчаливей и добрей.
Из мартовских снегов, из колыбели,
К нам тянется доверчивый апрель.
Он очень юн. Он о вниманье молит,
С надеждою взывая к небесам.
Веселым солнцем окна в избах моет,
А после – солнцем делается сам.
Он нас с тобой из дома вызывает
На волю, в детство, в давние века,
Где добрую улыбку вызывает
Безбрежностью любого ручейка.
Как хорошо, что нам апрель напомнил
О счастье и совсем не поучал:
Он просто небо синевой наполнил
И веточкой в окошко постучал.
А по ночам девчонки не без риска
Парней впускают в ласковые сны.
И ты глядишь совсем по-матерински
На буйное младенчество весны!
